— Пойдем! — Тянул его за рукав Григорий. — Анна уже заканчивает. Она взвешивает остатки и складывает по коробкам. Сейчас сдаст все и будет свободна.
Анна тем временем сняла свой огромный полушубок, завернула в него валенки, положила на тележку рядом с коробками. Работник рынка увез все на склад. На ней было невзрачное старенькое пальто и сапоги.
Ребята подошли к Анне. Она увидела их, улыбнулась.
— Сейчас, ребята. Мне только осталось деньги сдать. Еще минут десять, и я освобожусь. А где Светланка?
— Она у нас дома спит, — сообщил Григорий.
— А как же быть? — растерялась Анна.
— Никак. Ты сейчас поедешь к нам. Там тебя ждет праздничный стол и наши родители.
— Ой, что вы, ребята! Я не могу в таком виде отправляться в гости. Мне надо освежиться под душем, привести себя в порядок, переодеться.
— Но мы же с машиной. Быстро обернемся.
— Хорошо. Вот Мария Сергеевна уже идет. Сейчас я сдам ей выручку. У меня все подсчитано. Она только проверит и все. Я сегодня прилично заработала, раскупали все на «ура», возле меня весь день была очередь, — похвалилась Аня. — Так что будет чем расплатиться с няньками даже по праздничному тарифу.
На то, чтобы привести себя в порядок, у Анны ушло всего полчаса. Вышла она к ним совершенно иной, чем они привыкли ее видеть. На ней было приличное пальто с норкой, светлая шапочка и изящные сапожки. Ребята залюбовались ею. Они всю зиму видели ее в огромном полушубке и валенках или в той одежде, в которой она ходила на работу. А сейчас перед ними была изящная женщина, одетая пусть не по современной моде, но довольно прилично. В руках у нее был небольшой сверток.
— Я захватила нарядное платье для Светки. Пусть и для нее сегодня будет праздник, — сообщила она ребятам. Она подходила к машине. — А почему вы сейчас на другой машине? Утром вроде бы была не эта.
— Ту мы только купили, она у нас на обкатке. А эту придется ставить у дома, чтобы потом отвезти тебя, — пояснил Григорий.
— И много у вас машин? — поинтересовалась Аня.
— Хватает, — неопределенно ответил он.
Дома их ждал уже накрытый стол. Светочка еще спала, поэтому все говорили вполголоса. Знакомство Ани с родителями ребят было обыденным, без особых церемоний. Ей казалось, что она была здесь много раз. Пробуждения Светочки не стали ждать, и вскоре все сели за стол. Главенствовал во всем Григорий. Чувствовалось, что он здесь лидер. Аня удивленно смотрела на роскошный стол, где было много незнакомых ей блюд. Бутерброды с красной икрой она вообще видела впервые. Ее глаза разбегались, голод давал себя знать. Пока Григорий произносил тост за женщин, Аня несколько раз невольно проглотила слюну. Любовь Захаровна сидела напротив и наблюдала за молодой женщиной. Ей хотелось разгадать тайну, кто же из двух ребят нравится Анне? Наконец, тост произнесен, хрустальные бокалы с шампанским отозвались напевным звоном, и все дружно принялись за еду. Аня положила себе на тарелку привычного для нее салата. Сидела она между Семеном и Григорием. Ребята по очереди ухаживали за ней, предлагая то или иное блюдо.
Родители откровенно любовались молодой женщиной и удивлялись, что их сыновья смогли отыскать такую жемчужину. Да, красота Ани не шла ни в какое сравнение. Все, что мог дать Бог женщине, было у нее: кротость, учтивость, простота в общении, стеснительность и в то же время смелость. Такая женщина не растеряется в любом обществе, поддержит любой разговор. Если она не знает чего, то сумеет промолчать, учтиво слушая собеседника. Ведь молчание тем и примечательно, что в это время человек хотя бы не говорит глупостей по вопросу, в котором совершенно не разбирается. Аня умела молчать, первой в разговор не вступала, но на вопросы отвечала охотно и уверенно.
Пока все утоляли первый голод, за столом была относительная тишина, нарушаемая редкими вопросами, кому что подать, положить или налить. Хоть у родителей и били вопросы к Анне, но они не хотели показаться нетактичными и со своими вопросами не спешили.
— Сейчас я принесу горячее, — поднялась Любовь Захаровна. Поднялась и Аня. — Вы куда, Анечка.
— Хочу вам помочь.
— Сиди, дорогая! У меня в помощниках трое мужчин числится. Но я вполне обойдусь даже без них, так как все уже готово. Я только принесу жаркое, которое томится на слабом огне. Вот перед десертом можешь мне помочь сменить посуду.
Жаркое сразу же подняло настроение присутствующих. Все потянулись к нему, наполняя свои тарелки.
— Аня, можно за вами поухаживать, — учтиво спросил Семен.
— Да, пожалуйста, — она подала свою тарелку, — такой аппетитный запах, что устоять невозможно. Я никогда не готовлю жаркое. У меня просто на это не хватает ни сил, ни времени. Я готовлю что проще и быстрее, чаще всего макароны с сосисками. Надоели они мне, а что делать?
— Аня, вы давно торгуете на рынке, — спросил Константин Иванович.
— Скоро будет четыре года. Но я там работаю официально, мне даже стаж идет. За меня мой работодатель платит налог в пенсионный фонд.
— Трудно стоять на улице весь день? — спросила Любовь Захаровна.
— Конечно, трудно. Но я привыкла, втянулась. А где еще найдешь работу в наше время?
— А как же с ребенком вы управляетесь?
— Она у меня ходит в садик. Правда, там приходится много платить, но ничего, я неплохо зарабатываю. Еще мне приходится по выходным дням платить соседке за присмотр за Светочкой.
— У вас не бывает выходных? — удивленно спросил Константин Иванович.
— Я редко пользуюсь выходными. Почти каждый день торгую. А что делать? Деньги сами в дом не придут. Можно мне еще жаркое? Так вкусно!
— Конечно, — спохватился Семен и взял ее тарелку, чтобы наполнить.
В это время Григорий подавал ей бутерброды с красной икрой. Аня спокойно принимала ухаживания молодых людей, благодарила их словом или улыбкой, но ни разу не задержала взгляда ни на одном из них.
«Неужели она совершенно равнодушна к ним? — недоумевала Людмила Захаровна. — Такие видные ребята, а у нее ни разу глаза не загорелись тем огнем, который присущ влюбленным. Сумеет ли кто-нибудь из них растопить лед на ее душе и воспламенить ее сердце? Если не сумеют, то будет просто жаль терять такую красивую и скромную женщину, познавшую лиха полной мерой в свои юные годы».
В это время послышался топот детских ножек, в комнату ворвалась Светочка. Все присутствующие стали смотреть на ребенка.
— Мамулечка, ты уже здесь? — она прижалась к матери, потом обежала вокруг стола, не обнаружив свободного стула, подбежала к Семену и подняла ручки, чтобы тот взял ее на руки. Семен подхватил ребенка и усадил к себе на колени.
Любовь Захаровна почувствовала, как сжалось ее сердце при виде того, как ребенок прильнул к ее сыну, а Семен нежно прижал к себе малышку и незаметно поцеловал непослушный локон на взлохмаченной ото сна головке.
«Засиделся, ты, парень, в холостяках, — подумала она. — Твои сверстники давно уже имеют таких своих детей».
— Светка, куда уселась в таком виде? Разве можно в ночной пижаме садиться за праздничный стол? Пойдем сейчас же, я тебя переодену. Я привезла тебе твое любимое платье.
— Да, мамуля, вы тут без меня все самое вкусное уже съели, — с обидой в голосе произнесла Светочка. Все засмеялись
— Не волнуйся, и на твою долю хватит, — Аня увела за руку дочь в другую комнату, чтобы переодеть.
Все молча ждали их возвращения, поглядывая друг на друга.
— Пойду, еще жаркое разогрею, а то ребенок проголодался, наверно, — поднялась с места Любовь Захаровна и ушла на кухню. Ребята посмотрели на отца. Тот показал им большой палец, чтобы выразить свое восхищение. Вернулась Аня. На Светочке было знакомое ребятам по дню рождения пышное голубое платье. В причесанных волосиках красовался огромный белоснежный бант. Светочка прямиком направилась к Семену, тот подхватил ее и усадил на колени. Григорий помрачнел. Его позиции пошатнулись, но он, не теряя надежды, взял бутерброд с красной икрой и протянул ребенку.
— Что это такое? — удивленно спросила Светочка.
— Красная икра. Разве ты никогда не ела такую? Ах, да, о чем я спрашиваю? Ты чего хотела бы покушать? Чего тебе дать? — проявлял заботу Григорий.
— А чем это так вкусно пахнет? — потянула носиком девчушка. В это время в комнату вошла Любовь Захаровна с блюдом жаркое. — Я хочу вот этого, — она указала пальчиком на блюдо, которое уже поставили на столе.
Григорий тут же взял чистую тарелку и наполнил ее.
— Кушай, красавица! — улыбнулся он Светочке. — Семен, усади ребенка на стул и возьми себе другой.
— Не надо, — воспротивилась малышка. — Мне и здесь удобно. Я тебе не мешаю, дядя Сема? — она повернула головку и посмотрела в глаза Семену. В ее гласах светились бесенята.
— Нисколько, моя радость! Кушай! — Семен нежно прижал к себе малышку.
— Вот видишь, дядя Гриша. Ты напрасно волнуешься. Не надо так, нервные клетки не восстанавливаются, — все присутствующие рассмеялись. Малышка с большим аппетитом принялась за еду. — Мама, я тут такое кино смотрела про собачек! Называется «Леди и Бродяга». Такие собачки красивые. Они потом поженились, и у них появились маленькие детки. Когда кино кончилось, дядя Гриша и дядя Сема подарили мне Леди и Бродягу, только уже игрушечных. Я тебе их потом покажу. Мне разрешили их домой увезти.
— Что я тебе говорю, когда ты кушаешь? Когда я ем, то…
— Мамулечка, ты совсем забыла, что я сижу за праздничным столом. Сегодня мой день, так мне дядя Гриша сказал. Какой сегодня праздник? Вот видишь, сегодня женский день. А за праздничным столом люди собираются, чтобы поговорить, повеселиться и отдохнуть.
— Светка, и в кого ты такая болтливая? — улыбнулась Анна.
— В тебя мамочка. Ты сама говорила, что много приходится говорить на рынке.
Все потешались, слушая словесную перепалку матери с дочкой.
— Она у вас всегда такая говорунья? — спросил Константин Иванович.
— Какое там! Мы с ней редко видимся. Я даже не знаю, какая она у меня, ее воспитывает детский сад. Утром отвожу ее в садик, вечером забираю, покормлю и укладываю спать. Даже книжку почитать на ночь нет сил. И вообще, мне не до разговоров. Я сама на ходу засыпаю. Весь день на воздухе, на ногах, все время в движении. К концу дня еле на ногах стою. Когда до постели доползаю, то сразу же засыпаю, как убитая. А утром все сначала.
— Гриша, мы еще не подарили подарок Анне, — напомнил Семен. — Сделай одолжение, принеси сюда коробку.
Григорий тут же поднялся и вышел.
— Ребята, ничего не выдумывайте, — запротестовала Анна. — Мне ничего не надо. Вы и так много сделали для меня в этот день. Я вам очень благодарна за это. Да еще в гости пригласили и накормили.
Тем временем Григорий принес подарок из соседней комнаты.
— Анна, прими от всех нас этот скромный подарок, — торжественно произнес Григорий. — Здесь чайный сервиз.
— Спасибо! Но не стоило тратиться. Я из граненого стакана выпью чай, был бы только он. Спасибо! Мне просто неловко перед вами. Я приехала сюда вообще с пустыми руками. Простите меня, Любовь Захаровна! Но приглашение к вам для меня было полной неожиданностью. Я думала, что ребята привезут мне Светочку на рынок, а они приехали без нее. Вот и пришлось в спешке ехать сюда.
— Анечка, не переживай так! Ничего страшного не случилось. Я рада, что ребята привезли вас, они нам рассказывали о вас и о вашей дочери. Дочка у вас очень потешная. Она внесла в наш дом столько разнообразия и веселья. Мы от души смеялись над ее рассуждениями о жизни. Она так по-взрослому смотрит на житейские проблемы, что остается только удивляться, но в ее трактовке это выглядит все очень забавно.
— У меня совершенно нет времени на ее воспитание. Я думаю только о том, как бы больше заработать, чтобы было во что ее одеть и чем накормить. На большее у меня просто нет сил.
— Я вас понимаю, — покачала головой Любовь Захаровна, — я вас очень хорошо понимаю, дорогая. А девочка у вас смышленая. Она много знает стихов. Рассказывала нам. Даже песенку спела. У нее хороший слух. Вы поете? Давайте споем что-нибудь! Григорий, где гитары? —Григорий пошел в соседнюю комнату за гитарами. — Знаете, Анечка, мальчики однажды принесли небольшую книжечку стихов. Там был замечательный стих о листопаде. Гриша подобрал к нему музыку. Теперь мы с удовольствием поем эту песню.
Григорий принес две гитары, одну из них подал хозяйке дома. Они стали настраивать гитары. Любовь Захаровна взяла несколько аккордов, проиграл вступление, Григорий подыгрывал ей приглушенными аккордами, потом кивнул головой, и все запели.
Лист березовый кружится
Словно счастия Жар-птица.
Это листопад.
Анна подхватила и звонким голосом повела дальше песню.
Лист ложится на ладони,
Будто осень сердцу звонит.
Это листопад.
Она пела вдохновенно, от души. Голос у нее был сильный, зовущий за собой. Хор получился слаженный. Они допели до конца и начали снова, так как все видели, что Ане эта песня доставляет истинное удовольствие. Прозвучал последний аккорд. Наступила тишина.
— А я лично знакома с автором этих стихов, — гордо сообщила Аня. — Я завтра расскажу ей, что мы пели песню на ее стихи. Она очень обрадуется. Хорошая женщина. Такой больше не встретите.
— Откуда вы ее знаете? — спросил Константин Иванович.
— Она торгует на рынке. Там же продает книги своих стихов.
— Что вы говорите? Вот до чего дожила наша страна, что таланты стоят в рядах и торговлей зарабатывают себе на хлеб. И на каком рынке она стоит?
— На кольце девятого трамвая, там же, где и я торгую.
— Константин Иванович, я сегодня разговаривал с ней, — охотно поделился новостью Семен. — У нее большой выбор бус из натуральных полудрагоценных камней. Можете представить такое, чему я был свидетелем? У нее один мужчина хотел купить довольно дорогие бусы. Так она отговорила его, так как те бусы не подходили по гороскопу той женщине, которой их покупали. Она предложила ему другие. Я ушам своим не поверил. Потом она прочла мне целую лекцию по камням из моего гороскопа.
— Да. Не зря говорится, что не хлебом единым жив человек. Я как-нибудь загляну туда, пройдусь по рядам, поторгуюсь с ней. Может, что-нибудь Любе присмотрю. А, Любушка, будешь носить бусы из натуральных камней?
— Ладно тебе. Куда я их буду надевать?
— Ты кто у нас по знаку Зодиака? — не унимался Константин Иванович. — Так, дай вспомнить. Если мне не изменяет память, то ты Близнец. Сейчас я посмотрю. — Он поднялся, подошел к книжному шкафу, достал книгу, полистал ее. — Нашел. Так, планеты, символы, цвета. Вот, камни. Хризопраз, берилл, гранат, горный хрусталь, агат и яшма. Что тебе купить.
— Ничего мне не надо.
— Мама, там такие замечательные бусы из граната, — загорелся Семен. — Я их даже рукам трогал. Как я не догадался купить тебе в подарок? Они хорошо подойдут к твоему новому платью. Мне эта женщина говорила, что гранат бывает и других цветов, например, зеленый. Но он редко встречается и намного дороже.
— Ладно вам, мужики. Угомонитесь! Пойду лучше поставлю чайник на огонь. Анна, если вас не затруднит, соберите посуду, — она захватила несколько тарелок и пошла на кухню.
— Баба Люба, и я с тобой, — подхватилась Светочка.
— Пойдем, мне помощница нужна. Семен, а ты достань чашки из серванта. Я их уже протерла.
Вскоре на столе появился торт, который в семье называли «Брачный союз Наполеона с балериной». В нем были объединены два торта: «Наполеон» и «Мечта балерины».
— Кто у нас беспокоится о цвете лица? Признавайтесь!
Анна удивленно посмотрела на Любовь Захаровну.
— Это мама, — звонко сообщила Светочка. — Она всегда говорит, что надо пить слабо заваренный чай, чтобы не испортился цвет лица. — Да, мама?
— Она, наверно, все семейные секреты вам выдала, — улыбнулась Аня.
— Не знаю, все ли, но немного мы теперь знаем о вас.
— Что поделаешь, — с грустью произнесла Аня, — на всем приходится экономить, даже на спичках.
— Мне тортика, — попросила Светочка. — Мама, не волнуйся, ничего у меня не слипнется. Я уже пила чай с тремя ложками сахара. Вот так.
— Вы мне совсем избаловали девчонку. Что я теперь буду делать с ней? У меня не всегда сахар в доме есть. А торт великолепный! М-м-м! Как вкусно! Я тоже хочу научиться делать такой, ничего подобного еще не ела. Правда, у меня времени совсем нет, но этот торт просто восхитительный! Я бы не пожалела времени, чтобы такой сделать.
— Я вам расскажу, — пообещала Любовь Захаровна. — Нет, я подробно напишу, а мальчики передадут вам. Хорошо?
— Хорошо. Можно еще кусочек? Я просто наслаждаюсь им. Он тает во рту.
— Гриша, поухаживай за Анной, положи ей еще торта.
— Спасибо! Мне уже некуда кушать, но я все же съем. Такая прелесть! Обязательно научусь такой делать. Света, нам пора домой возвращаться. Засиделись мы здесь. Пора и честь знать.
— Не торопитесь, Аннушка, — попросила Любовь Захаровна. — Ребята вас отвезут. Гриша, где машина?
— У подъезда.
— Ты десятку у подъезда оставил?
— Не волнуйтесь, Любовь Захаровна. Десятка в гараже. Там шестерка стоит.
— Молодец! А то я перепугалась. Гриша, подай-ка гитару, она позади тебя. У Аннушки великолепный голос. Еще споем чего-нибудь. — Она тронула струны, проиграв мелодию. — Давайте споем мою любимую, «Уральскую рябинушку». Аня, вы знаете эту песню?
— Слушала как-то по радио, но слов не знаю.
— Костя, на третьей полке справа в книжном шкафу небольшая книжка. Нет, не эта. Вот эта. Вот вам песенник, Аня. Сейчас я найду. Ага, вот она. Вот вам слова. Давай, Гриша.
Они вдвоем заиграли, все запели. Напевная протяжная песня была о любви двух парней к одной девушки. По мере углубления в текст песни, Анна все сильнее краснела.
Кто из них желаннее, руку жать кому,
Сердцем растревоженным так и не пойму.
При этих словах Анна поняла, почему Любовь Захаровна выбрала именно эту песню, ведь она оказалась в такой ситуации. Эта песня была о ней, о Григории и Семене, только с одной лишь разницей, в песне девушка любила, а сердце Ани молчит. Его еще «растревожить» надо. А как?
Оба парня смелые, оба хороши.
Милая рябинушка, сердцу подскажи.
Где найти ту рябинушку, которая подскажет ей, Ане, «кто из них желаннее, руку жать кому»? Она скосила глаза на Григория. Хорош парень, ничего не скажешь. Все от природы взял и ростом, и внешностью, и статью. Умен, больше некуда. Но любит командовать, держать бразды правления в своих руках. Вон как все подчиняются ему в семье. А может, это и к лучшему? С таким проживешь, как за каменной стеной. К тому же он твердо стоит на ногах, умеет делать деньги. Но уж слишком красивый броской красотой, к такому мужчине женщины должны липнуть, как мухи. Вон как по нему страдает Наташка. До сих пор забыть не может. Нет, от него надо быть подальше.
Она посмотрела в другую сторону. Семен держал на руках ее дочь. Светочка уютно устроилась у него на коленях, склонила головку ему на грудь и внимательно прислушивалась к незнакомой песне. Вот разве ради дочери она выбрала бы его. Он тоже красивый, но иной красотой, чем у Григория. Он не бросается так в глаза женщинам. По характеру покладистый, исполнительный, не любит командовать. Он полная противоположность Григория. Наверно, поэтому они хорошо ладят. Но ему нужна ее любовь, а что это такое? Если это близость между мужчиной и женщиной, то лучше не надо. Со страхом и омерзением вспоминает она ночи, проведенные с мужем, который брал ее всегда с силой без ласки и поцелуев. Для него она была половой тряпкой, не более, о которую он постоянно вытирал свои грязные ноги. А когда запил, то вообще в зверя превратился. Вспоминать страшно. Анна поежилась от страшных воспоминаний, которые так внезапно нахлынули на нее в такой замечательный момент. Почувствовав на себе взгляд, Семен глянул на нее, улыбнулся, еще сильнее прижал к себе Светочку, незаметно прикоснувшись губами к ее пышным волосикам. Аня смутилась, опустила глаза. Надо лучше присмотреться к нему. Почему дочь так настойчиво просит, чтобы дядя Сема был ее отцом? Ребенка не обманешь. Она каким-то образом сразу распознала доброту в чужом мужчине и тянется к нему. Ей нужен отец. Да, дочери нужен отец, а ей кто нужен? Ей пока не нужен никто.
Песня кончилась.
— Какая прекрасная песня, — похвалила Анна, — прямо за душу берет. Сейчас таких не пишут. Современные песни не идут ни в какое сравнение с песнями юности наших родителей. Раньше не было ни радио, ни телевизора, люди собирались вместе и пели песни, а теперь только прыгают под них, кривляясь и выламываясь. Сейчас и танцевать, как следует, не умеют. А откуда они будут уметь, если этому не обучают в школе? Собираются на свои дискотеки и скачут, кто во что горазд, само выражаются, как принято сейчас говорить. Да они само выражаются от неумения танцевать и только. Что еще им остается делать, если общество не заботится о том, чтобы люди умели нормально проводить досуг? А когда пара красиво танцует, то всем приятно смотреть на них. Не правда ли?
— Ты права, Аннушка, — поддержала ее Любовь Захаровна. — Я своего сына сама учила танцевать, включу магнитофон и танцую с ним.
— А меня никто не учил, — вздохнула Аня. — Родителям было не до меня. У них и без меня хватало забот. Работа, хозяйство. А потом я последыш, пятый ребенок в семье. Отец все хотел сына, а получились все дочери. Спасибо вам за все, — поднялась Аня. — Я так хорошо у вас отдохнула, наелась, даже песни пела. Это так непривычно для меня быть в гостях. Пойдем, доченька, нам пора домой. Скажи всем спасибо.
Девочка спрыгнула с колен Семена.
— Дядя Гриша, а где мои собачки?
— В пакете в коридоре, — ответил Григорий. — Я их тебе уже упаковал.
— Аня, я дам вам немного из оставшейся еды, чтобы не готовили завтра, — предложила Любовь Захаровна. — Торта так много осталось, сами видите.
— От торта я не откажусь, — немного стесняясь, проговорила Анна. — Он у вас просто великолепен. Я обязательно научусь такой делать.
После ухода Анны с ребятами, Любовь Захаровна посмотрела на мужа.
— Костя, как ты нашел нашу потенциальную сноху?
— Хороша, нет слов! — в восторге признался Константин Иванович. — Красивая, скромная. Только я не понял, чьей женой она может стать? Такое впечатление, что она к обоим совершенно равнодушна. В ее глазах совершенно нет блеска, который присущ влюбленным.
— Я весь вечер наблюдала за ней. Рябинушку специально решила спеть. Знаешь, после слов: «Кто из них желаннее, руку жать кому», она внимательно посмотрела сначала на Гришу, потом на Сему. Но Семен оказался в более выгодном положении.
— Почему ты так решила?
— Понимаешь, Костя, Светочка была у него на руках. Он так нежно прижимал к себе ребенка, что у меня сердце сжалось. Ты не заметил?
— Особо не обратил внимание. Но раз ты так говоришь, значит, так оно и есть. Не будем гадать, время покажет. Но я буду приветствовать брак в любом варианте. А девчушка, какая прелесть! Надо будет сказать ребятам, чтобы привозили ее на выходные дни. Я душой отдохнул, общаясь с нею.
— Да, засиделись наши ребята в женихах. Давно пора нам нянчить внуков.
— Слишком серьезные они у нас, Любушка. Давай, я помогу тебе убраться, — он стал собирать грязную посуду.
