Обратно мы ехали почти молча. Каждому из нас было о чем поду-мать. Но молчание не тяготило нас, наоборот, сближало. Мы изредка об-менивались взглядами, улыбались друг другу. У подъезда дома, где я жила, он остановил машину, взял мою руку, поцеловал. Я боялась посмотреть в его глаза. Нет, я боялась не его, я боялась себя и тех чувств, которые раз-горались во мне ярким пламенем. Мне во что бы то ни стало не надо пока-зывать ему, что он мне не безразличен.
— Спасибо, Анюта, за прекрасную прогулку! — сказал он, но руки моей не выпустил, а я не спешила отнять ее у него.
— Я не хочу быть слишком назойливым, но хочу пригласить вас вместе провести вечер. Как вы на это смотрите? — Я молчала. — Мы мо-жем сходить в театр или в ресторан. Как вы прикажите, так и будет. — Тут надо было что-то ответить, но я не знала что именно. Как мне поступить? О, Боги, помогите!
— Я не знаю, — тихо проговорила я, потупив голову.
— Если вы не знаете, можно я возьму инициативу в свои руки, — он снова поцеловал мою руку.
— Хорошо, — пролепетала я.
— Давайте сегодня сходим в какой-нибудь театр. Как вы на это смотрите?
— Вообще-то, положительно, — ответила я. — Но не мешало бы по-смотреть сегодняшний репертуар, чтобы идти, так уж наверняка.
— А как это сделать? — немного растерялся он.
— Вон киоск Союзпечати, пойдите и купите любую городскую газе-ту. В любой из них печатают репертуар всех театров на неделю.
— Я сейчас, — Григорий тут же побежал к киоску, а я подыскивала причину отказа идти куда-либо. Мне надо было побыть одной, чтобы прийти в себя от впечатлений и переживаний сегодняшнего дня. Я не хо-тела оставаться с ним наедине ни одной минуты. О причине говорить не стоит, и так все ясно. Да и ему не мешало бы подумать над своими чувст-вами, проанализировать их. Спешить в этом деле ни в коем случае нельзя.
— Вот, Анюта, пожалуйста, газета, — Григорий слегка запыхался, вероятно, бежал. Ишь, какой прыткий! Надо эту прыть слегка остудить. Он сел в машину.
Я внимательно просматривала репертуар, все еще обдумывая свою проблему. Так, театр оперы и балета. «Шопениана, Кармен-сюита». Заме-чательная вещь. Я уже смотрела один раз, не мешало бы сходить еще. Но не сегодня. Дальше, академический театр драмы. Ох, и не люблю я этот те-атр за его духоту. Зимой еще ничего, но летом, не приведи Бог там ока-заться. Все зрительские кресла обтянуты синтетической тканью, от этого большая наэлектризованность воздуха, дышать нечем. Что там сегодня? «Господин де Мопассан». Ничего, но тоже для другого раза, если такой представится. Так, театр юного зрителя, «Семейный портрет с посторон-ним». Даже не представляю, что это такое. Жаль, что филармония сейчас на ремонте. Вот на концерт симфонический музыки я бы не отказалась пойти даже сегодня. В филармонию я любила ходить, независимо от того, что там в репертуаре. Дальше мне не хотелось читать газетную афишу, но я еще долго смотрела на газетные строчки, делая вид, что внимательно изучаю театральную афишу.
— Нет, Григорий, ничего подходящего на сегодняшний день я не нашла, — сказала я и посмотрела на него. Он как-то сник, съежился.
— Как же так, Анюта? — обиженным голосом проговорил он. Я по-жала плечами. — Тогда давайте сходим в какой-нибудь ресторан, — не унимался он. Ему явно не хотелось со мной расставаться.
Я посмотрела на него. Его глаза говорили о многом. Да, парень, ты влип окончательно. Теперь я нисколько не сомневаюсь в твоих чувствах. Но, пожалуйста, не торопи события, мой милый и ненаглядный, созрей для них как следует. Нам спешить некуда. Всего неделю мы знакомы.
— Нет, Гриша, — я второй раз за сегодняшний день назвала его так и немного смутилась, — сегодня у нас ничего больше не получится. У нас и так был довольно насыщенный день с катафалками, с качкой на море, с симфонией пшеничного поля. Вполне достаточно для одного дня, а театр и ресторан уже будут перебором.
Он тяжело вздохнул, но настаивать не стал.
— Когда мы увидимся в следующий раз? — смирившись с постиг-шей его неудачей в дальнейших планах на вечер, робко спросил он.
— На этой неделе у меня запланирована поездка в Москву за това-рами. Билеты я купила заранее еще в прошлом месяце. В следующую суб-боту я возвращаюсь. Да, Гриша, а не сможете ли вы меня встретить? А? — я просто обрадовалась этой идее. Пусть посмотрит на меня в работе. Пусть увидит, какие большие сумки я таскаю ради хлеба насущного. В крайнем случае, может мне помочь. Одна мужская сила мне никогда не помешает при доставке груза домой.
— К какому поезду подъехать, и к которому часу? — без какого-либо раздумья спросил он, будто встречал меня всегда. Вот это по-нашему, вот это я понимаю, деловой парень, сразу берет быка за рога.
— Я в фирменных поездах не езжу. Значит, девятый и тринадцатый поезда отпадают. Я езжу на сто пятом, в самом дешевом поезде, и в плац-картном вагоне. Так намного дешевле. Когда прибывает поезд, точно не знаю, позвоните в справочное вокзала и уточните. А вагон, какой же у ме-ня вагон? Совершенно не помню. Вот туда я еду в четырнадцатом. Это я запомнила хорошо. Да это и не важно. Если вы будете меня встречать, то я буду стоять на перроне и ждать вас. Только не перепутайте, где я, а где мои сумки, так как мы выглядим почти одинаково.
Он рассмеялся.
— Ну, Анюта, вы во всем умеете подметить такие тонкости, что про-сто удивляете меня. А проводить вас можно? Я могу подбросить вас к во-кзалу. Меня это нисколько не затруднит.
— Зачем? — удивилась я. — Туда я еду налегке с пустыми сумками. Мне грузчики не нужны. А вот обратно я возвращаюсь, как вьючная ло-шадь. Две огромных сумки в руках, да еще рюкзак за спиной. А на одной из сумок болтается пакет с мелочевкой. В пассажирский транспорт с таким грузом не берут, приходится нанимать машину. А это все денежек стоит, которые зарабатываются непосильным трудом.
— Хорошо, Анюта. Обещаю вас встретить, — решительно заявил он.
— Это точно? Мне надо знать, что вы меня не подведете. А то у нас есть специальный транспорт. Один водитель на маленьком автобусе всегда встречает нас. Если я на этот автобус не сяду, то мне будет тяжело с таким большим грузом добираться домой. На такси я не собираюсь выкидывать такие деньги.
— Я не подведу вас, Анюта, — твердо заверил он меня и взял мою руку в свою. Я моментально вспыхнула, словно спичка, и постаралась по-скорее покинуть салон машины.
— До свидания, Гриша! — помахала я рукой и зашла в подъезд.
Преодолев один лестничный пролет, остановилась, прислонившись спиной к стене. Мое сердце бешено колотилось, щеки горели. С огромным усилием воли добрела до своей квартиры. Долго не могла попасть ключом в замочную скважину, и вот я дома. Вышла на балкон, машины уже не бы-ло. Чтобы хоть как-то отогнать мешавшие мне мысли, занялась стиркой, потом убралась в квартире, приняла ванну и села перед зеркалом сушить волосы феном.
Продолжение в главе "Бодрствующий"