И тут перед ними расступились горы. Они вышли на небольшую поляну, ярко освещенную лучами заходящего солнца. Посреди поляны стоял добротный деревянный домик. Недалеко от него были хозяйственные постройки.
— Что это? —восторженно глядя на открывшуюся картину, спросила Ирина. — Как красиво! Прямо, как в сказке!
— Это дворец Али-Баба.
— Кто же построил этот сказочный дворец?
— Мой прадед.
— Там кто-нибудь живет?
— Пока нет, но сейчас мы с тобой там поселимся.
— Так, значит, мы уже пришли?
— Пришли.
Она не на шутку рассердилась.
— А ты говорил, что еще долго идти.
— Так ты бежала, как борзая. Я еле за тобой поспевал. Семь потов с меня согнала. Смотри! — Он снял рюкзак. — Рубашку хоть выжимай.
— И, правда. — Ирина погладила рукой мокрую рубашку и почувствовала, как он весь напрягся. Она отдернула руку.
— Пойдем в дом, — подхватив рюкзак, скомандовал он. — Помещение надо еще проветрить.
Дверь оказалась не запертой. Только щеколда накинута на петлю, а в петлю вставлена щепка. В домике был затхлый запах нежилого помещения.
— Дверь оставь открытой, пусть проветривается. — Распорядился Сергей. — Здесь недалеко есть источник. Я сейчас наношу в баню воды, а ты уберись немного. Я растоплю баньку, и мы искупаемся, а то я весь пропах потом. Да и тебе не мешает освежиться. Ты парилась когда-нибудь в парной?
— Нет, ни разу.
— Тогда у тебя впереди много открытий.
Из-под крыльца он достал два деревянных ведерка и побежал куда-то. Ирина нашла подходящую тряпку, обмотала ею веник из ивовых прутьев и стала снимать паутину. Почти треть комнаты занимали полати, покрытые толстым слоем сена.
“Неужели я буду спать с ним на сене”? — В ужасе подумала она.
На сене лежал огромный овечий тулуп. Она еле подняла его и выволокла на улицу для просушки. Еще обнаружила пару старых потрепанных ватников, полушубок из овчины и барахло, которое давно пора было сжечь. В избушке было всего одно небольшое оконце, стекло в котором не мылось годами.
В дверях появился Сергей.
— Вода нужна? — В руках он держал деревянное ведро с водой.
— Да. Я хочу помыть пол.
— Не стоит. Его никто ни разу не мыл. Доски там плохо оструганы. Еще занозишь руки. Подмети, и хватит.
— Тогда я помою окошко.
— Это можно. Его никто никогда не мыл за сотню лет. Баньку я уже затопил. Сейчас затоплю здесь печку, согреем чай. Ты только подбрасывай дров, чтобы огонь не погас, а то мне некогда, у меня много работы.
Солнце заканчивало свой дневной маршрут и вскоре совсем исчезло за кронами деревьев, плотным кольцом окружавших дворец шаха Султана. Стало быстро темнеть. Снова зашел Сергей.
— Моя шахиня, баня готова. Я предоставляю тебе право искупаться первой.
— Как прикажите, мой повелитель!
Он проводил ее до бани, включил лампочку на шахтерской каске и подал ей полотенце.
— Спасибо, Сережа! Ты такой предусмотрительный.
В бане была такая жара, что она тут же выскочила оттуда.
— Ты чего? — удивился он.
— Там очень жарко.
— Ах, ты горюшко мое. Тогда первым пойду я. Потом я открою окно и дверь и остужу немного.
Ирина вернулась в дом и принялась готовить ужин при свете второй лампочки на шахтерской каске.
Из бани Сергей вышел с полотенцем на бедрах. Тело его было красным, в глазах веселые огоньки. Ирина невольно залюбовалась им. Крепкое мускулистое тело, широкие плечи, поджарый живот. Не мужичок, а загляденье.
— Ух, как хорошо! — произнес он, наливая себе в алюминиевую кружку горячего чая. — Иди. Я уже остудил баню. После купания захвати оттуда каску. Она мне будет нужна.
Ирина налила в деревянную лохань воды, помылась с мылом. Голову не стала мыть. Воды было еще достаточно, и она плескалась, пока всю не израсходовала.
После бани, накинув халатик, который захватила с собой на всякий случай, она вошла в дом.
Сергей выглядел довольно странно. На нем были старые кирзовые сапоги, какие-то заскорузлые брезентовые брюки и потрепанная телогрейка. Наряд дополняла шахтерская каска на голове.
— Ты куда собрался? — удивилась она.
— На бал-маскарад к местным медведям.
— Ты вечно шутишь. Я тебя серьезно спрашиваю.
— Ирина, мне необходимо работать в погребе. Ради этого я сюда пришел. Ты ужинай и ложись спать.
— Сережа, не оставляй меня одну, я боюсь. Уже совсем темно.
— Закрой дверь на крючок и отгони все страхи. Людей здесь нет. Звери тобой не заинтересуются.
— Сереженька, миленький, я вправду боюсь. Пойми меня. Не оставляй меня. Я не буду тебе мешать. Я буду, как мышка, в уголочке сидеть.
— Тебе спать надо, и ты еще не ужинала.
— Я захвачу с собой еду и полушубок. Там подремлю где-нибудь. Главное, чтобы я не была в одиночестве, чтобы я знала, что ты рядом. Я очень боюсь одиночества и темноты. Пожалуйста! Я прошу тебя. — Ее голос слегка задрожал.
Он присел на скамью. Лампочка на его шахтерской каске светила ей прямо в лицо. Она ладошкой отгородилась от света. Он увидел, что она дрожит мелкой дрожью. Особенно это было заметно по ее губам. В глазах стояли слезы.
— Девочка моя родная! Я не оставлю тебя. Но я должен тебе кое-что рассказать. Я не хотел посвящать тебя в тайну нашей семьи. Эта тайна передается только по мужской линии от отца к сыну. В этой глуши еще ни разу не была ни одна женщина из нашего рода. И меня очень удивило, что мать разрешила взять тебя с собой. Ты еще мне даже не жена, но уже мать моей дочери. Как видишь, наша затея удалась. Тата в тебе души не чает, стала поправляться. Только за одно это ты узнаешь тайну подземелья, в котором кроются несметные сокровища. Там, в глубине находится небольшая шахта, где мы добываем золото.
— Золото? — удивленно прошептала Ирина, широко открыв глаза. — Так вот откуда у тебя столько денег! Значит, ты говорил мне правду?
— Золото, моя дорогая. Мой прадед еще в прошлом веке на этом месте нашел самородок весом в пятьсот грамм. Обследовав окрестность, убедился, что это золотоносная жила, которая уходит далеко в землю. Чтобы как-то замаскировать свою находку, он с сыновьями построил этот домик. Сначала породу для извлечения золота доставали прямо из подвала. Так получился довольно просторный погреб. Из погреба есть небольшой лаз в штольню, где я сейчас добываю золото. Изредка попадаются самородки, но в основном мы выносим оттуда породу, измельчаем ее и промываем. Это очень тяжелая и трудоемкая работа. Она под силу только мужчине.
— Но я же не собираюсь таскать мешки с породой. Я панически боюсь остаться одна. Я просто где-то в уголочке засну.
— Ладно. Уговорила. Одевайся!
Она мигом сбросила с себя халатик, забыв, что после бани на ней ничего больше нет. Не обращая внимания на наготу, в спешке стала одеваться.
Увидев ее обнаженное тело, Сергей зажмурился и, стиснув зубы, тихо застонал.
— Я готова, — услышал он и открыл глаза.
— Ты куда собралась? — возмущенно спросил он. — Ты что на себя напялила?
— В подземелье. А это джинсовый костюм. У меня больше ничего нет.
— Сними сейчас же все это и надевай ту робу, — он указал на кучу тряпья.
— Сереженька, но она такая грязная.
— Ты идешь не на бал-маскарад, а под землю, в шахту.
— Я сейчас. — Она стала снимать джинсовый костюм. На этот раз Сергей не в силах был закрыть глаза, любуясь ее точеной фигурой.
— Я готова, — она предстала перед ним в немыслимом одеянии.
— Ну, и чучело, — весело рассмеялся он. — Надень вторую каску. Вот эта кнопка для включения лампы. Не забудь взять с собой свой ужин и захвати полушубок, чтобы было на чем тебе спать.
Сергей поднял крышку лаза, которую Ирина не заметила до этого. В погреб спускались по новой деревянной лестнице, от которой еще исходил запах ели. Их лампочки на касках горели довольно ярко и светили по направлению взгляда. Даже очень удобно. Погреб был просторным и глубоким. Недалеко от лестницы выстроились в ряд несколько мешков с породой.
— Это я в прошлый приезд приготовил. Нам предстоит все это измельчить и промыть.
— Ты давно здесь был?
— Две недели назад.
— Много золота ты добываешь за один раз? — спросила Ирина.
— Раз на раз не приходится. Не всегда удача улыбается мне. Бывает, что и с пустыми руками ухожу отсюда. Но пребывание здесь никогда не проходит напрасно. Шахта требует большого ухода. Я много работаю здесь. Приходится пилить деревья в округе и на собственном горбу доставлять сюда бревна для замены опор. Вот видишь, уже готовые опоры лежат? На днях я их поставлю вместо тех, которые пора менять. А старые стойки пойдут на дрова. Если этого не делать, то шахта со временем может разрушиться.
— Зачем тебе так много золота?
— На моем обеспечении не только моя семья. Я помогаю сестре. Кроме этого, у меня много родни, правда, дальней. Я никого не забываю и никого не обижаю. Жизнь сейчас трудная, и без моей помощи многим родственникам пришлось бы довольно тяжело жить. Пойдем, моя мышка-норушка. Не будем терять времени. — Он присел на корточки в левом углу погреба и стал лопатой отгребать землю от стены. Им открылся небольшой лаз.
— Ныряй туда, — приказал он.
— В эту дыру? — испугалась она и попятилась от него. Он засмеялся, видя ее испуг.
— Хорошо. Тогда первым пойду я. — Он лег на землю, по-пластунски влез в дыру и вскоре скрылся. Оттуда засветил огонек его лампы.
— Я жду тебя. — Она последовала его примеру.
Он за руки подтянул ее и поставил на ноги.
— Вот мы и в шахте.
— Она большая?
— Не очень. Не заблудишься. Пойдем на мое рабочее место. В прошлый раз там мне крупно повезло.
Он взял с собой лопату и кайлу.
— Захвати несколько мешков, — попросил он.
Они прошли два ответвления, потом свернули сначала влево, через несколько метров вправо.
— Вот здесь я буду работать сегодня всю ночь. Ты можешь прогуляться немного, осмотреться и выбрать место для сна. — Он тут же вонзил кайлу в породу, раз, другой раз. К его ногам посыпались куски породы.
— Меня не отвлекай, — предупредил он. — Не забудь выключить лампочку, когда ляжешь спать.
